Деревенское утро начинается рано. Едва взойдёт солнышко, как всё вокруг оживает: просыпаются и переговариваются между собой озорные воробьи, начинают торжественно кукарекать соседские петухи, умывается росой трава, ветер шаловливо будит черёмуху и сирень в нашем палисаднике. Многие односельчане ещё спят: их не беспокоит размеренное шествие раннего утра. Но это июльское утро неожиданно началось со скандала.
Нас разбудил испуганный крик ласточек. С тревожным громким щебетом семейная пара взволнованных пернатых стремительно летала под навесом во дворе нашего дома. Бедные птички метались в разные стороны, чувствуя страшную опасность, которой подвергалось гнездо. Гнездо было построено под самой крышей навеса, и добраться до него чужаку-злоумышленнику было очень сложно, но ласточки продолжали звать на помощь и всячески отпугивали надвигающуюся угрозу.
Откуда исходит угроза нам стало ясно, когда с самого верха поленницы, сложенной здесь же под навесом, раздалось хриплое грубое мяуканье, и показалась бандитская морда кота Василия. Видимо, Василий только что вернулся после ночных приключений и расположился отдохнуть на поленнице рядом с гнездом, чем и побеспокоил семейство ласточек.
Васька настойчиво кричал сорванным за ночь голосом, чем ещё больше приводил в ужас взволнованных птиц. Мы стали манить Василия к себе, чтобы хоть чем-то помочь маленьким друзьям. Васька, довольный вниманием хозяев, спрыгнул с поленницы на дедушкин грузовик, а потом уже на крыльцо, продолжая надрывно мяукать.
Не на шутку потревоженные ласточки не сразу, но сели рядышком на проводе во дворе и, тяжело дыша, беспокойно следили за каждым движением Василия. Казалось, что они не могли поверить в безопасность родного гнёздышка. Только убедившись, что кот уже на земле, ласточки вернулись в гнездо.
Мы запустили Васю в дом, отрезали ему колбасы и налили в миску молоко. Васька уплетал свой завтрак, временами поглядывая в нашу сторону.
Надо сказать, что вид у Василия не вызывал никакого доверия. Это был матёрый деревенский котяра, весь в шрамах, поджарый, с острыми когтями, с выгоревшей на солнце шерстью светло-бурого цвета. Белая «манишка» на шее у Васи летом превращалась в серый треугольничек, а плешь, на месте выдранной в драках шерсти, лишала Василия последней капли благородства. Васька держал в страхе всю округу, он не пропускал ни одного поединка среди котов, пристально охраняя свою территорию. Василий начинал свой день с тщательного осмотра хозяйских и соседских угодий. Возвращаясь домой, Вася-пограничник издалека начинал призывно мяукать. Песни его были долгими и однообразными. Голос Василия невозможно было спутать с голосами других котов. Бесспорно, характер у Васи был отчаянный: это был кот-боец и стратег одновременно. Случай с ласточками помог нам в этом убедиться.
Съев колбасу, Васька старательно умылся, а потом растянулся на коврике в кухне и задремал. Казалось, что все успокоились: ласточки заботливо вели дежурство в гнезде, Васька спал, сторожевой пёс Бимыч, убедившись, что всё утряслось, ушёл потягиваясь и зевая за ворота, где улёгся на солнышке.
Мы тоже решили, что на этом конфликт исчерпан, и Василий больше не повторит вероломного вторжения к ласточкам. Но каково же было наше удивление, когда в следующие дни Вася продолжил нахальное поведение по отношению к птичкам. Каждый раз всё заканчивалось лишь тогда, когда мы начинали звать Василия и давали ему корм. Скоро мы уже поняли, что этот коварный манёвр Василий придумал специально для нас. Он точно просчитал, что беспокойство ласточек привлекает внимание хозяев, а значит и приближает время завтрака. Голод заставлял Васю создавать утренний переполох. Разгадав замысел Василия, мы не сердились на кота за находчивость, но старались опередить его, заманивая в дом Васю раньше, чтобы он наедался и не нарушал спокойствие летнего утра.